В самом конце августа с.г. в одной из чешских типографий из печати вышла книга Александра и Дины Муратовых, постоянных авторовиздания русской диаспоры в Чешской республике «Русское слово». В роскошно иллюстрированном сборнике объединены статьи из этого журнала, собственноручно дополненные авторами: «Судьбы чехов в России, ХХ век. Путь от Киева до Владивостока». В индустриальном развитии Киева на изломе XIX и XX веков выходцы из Чехии, входившей тогда в состав Австро-Венгерской империи, сыграли огромную и до сих пор не вполне оцененную нашими современниками роль. Это были высококвалифицированные инженеры, мастера,
рабочие, говоря современным языком, менеджеры…
«Чешские промышленные предприятия в Киеве…» вошли в книгу как одна из глав. С любезного разрешения авторов и главного редактора журнала «Русское слово» Анны Хлебиной «Зеркало недели. Украина» публикует в печатной версии один из разделов вышеназванной главы книги (полная версия — в электронном варианте «ZN.UA»), посвященный истории становления одного из крупнейших промышленных предприятий не только Киева, но и Украины — завода Гретера и Криванека, в недавней истории флагмана отечественной промышленности, известного всем нам как завод «Большевик»…
Небольшая кучка людей из Чехии в семидесятых годах XIX ст. была в Киеве только гостями... В начале ХХ ст. чехи создали мощное целое. Возник ряд чешских предприятий в центре и предместьях города. Созданы заводы..., в которых работали управленцы, мастера и рабочие, приехавшие из Чехии.
Венцеслав Швиговский, основатель газет «Чехослован» в Киеве в 1911 г. и «Чехословак» в Петрограде в 1915 г.
Чешский писатель Ярослав Гашек, обсуждая становление чехословацкого освободительного движения в начале Первой мировой войны, написал статью «Чем мы обязаны российским чехам?». Перефразируя его, можно сказать: «Чем обязано промышленное развитие России и Украины на рубеже XIX и XX веков приезжим чехам?» Попробуем рассказать об этом.
Во второй половине XIX и начале XX столетий в Российской империи прокладывались железные дороги и строились новые промышленные предприятия. В этом процессе участвовали как отечественные, так и иностранные предприниматели. На-ряду с центральными губерниями России стремительно развивались Юго-Западный край, Екатеринославская и Харьковская губернии, Причерноморье и Приазовье — регионы современной Украины, где одновременно формировались добывающая промышленность, металлургия, машиностроение и сельскохозяйственное производство. Со своим капиталом туда приезжали иностранные предприниматели. В то же время, не хватало специалистов и квалифицированных рабочих. Поэтому происходил приток их из зарубежья. В Киеве открывались десятки промышленных и торговых предприятий, на которые приезжали сотни работников из австрийской тогда Чехии. Так появились машиностроительные заводы Гретера и Криванека, Фильверта и Дедины, Унгерманна и Неедлых, Графа и Ко, Ф. Паула, мастерские автомобильной фирмы «Лаурин и Клемент» и другие предприятия. Много чехов работало в железнодорожных мастерских, а с появлением в городе трамвая — в трамвайных депо и мастерских.
Растущий город привлекал также иностранных торговцев, ремесленников, учителей, музыкантов и др. На рубеже столетий в Киеве проживало 3—3,5 тысячи выходцев из Чехии и Словакии. Еще раньше, в 1860—80-х годах, в сельской местности поселилось много чешских колонистов. Только на Волыни проживало в конце XIX столетия более 30 тысяч переселенцев из Чехии. Это был резерв пополнения чешских городских общин в Украине.
Причины переезда чехов в Россию
В то время в Центральной Европе завершился кризис кустарного производства и произошла пролетаризация ремесленников. Развивалось капиталистическое производство, и ремесленники превращались в квалифицированных наемных рабочих. Одновременно происходили демографические изменения — рождаемость значительно превышала смертность. Во многих семьях было по 6—10 детей. За 30 лет, предшествовавших 1890 году, население Чехии увеличилось на 30%.
Так, в промышленном городе Пльзени (Пльзень) количество жителей за это время увеличилось c 16 тысяч до 68 тысяч. На единственном тогда крупном предприятии города, заводе Эмиля Шкоды, работало всего 886 человек. В городе был большой избыток квалифицированных рабочих и относительное перенаселение. Оплата труда была низкой. Например, литейщики высокой квалификации, отливавшие стволы корабельных орудий большого калибра и многотонные кормовые шпангоуты кораблей по английским и японским заказам, получали зарплату, которая не всегда достигала прожиточного минимума. Эмиль Шкода устанавливал зарплату рабочим-специалистам персонально с учетом размера семьи, но повышение ее нивелировалось ростом цен. Миграция внутри страны не решала проблему. Началась эмиграция рабочих за границу. Одни с семьями выезжают в Германию, Англию, Австрийскую Галицию, а необремененные семьями мужчины — в Америку. В эти десятилетия Чехию покинули 900 тысяч человек — около 10 % населения.
В это же время расширялся спрос на квалифицированных промышленных работников в громадной Российской империи. Особенно привлекательными стали пограничные с чешскими и словацкими территориями промышленные районы России в Польше и Украине, население которых близко чехам по культуре, языку и вероисповеданию.
В 1880-х и 1890-х годах на Украину, вслед за начавшейся в 1860-е годы сельскохозяйственной иммиграцией, происходит промышленная иммиграция чехов, и в Киеве на Шулявке возникает первый чешский машиностроительный завод.
Завод Якуба Гретера и Йозефа Криванека («Большевик»)
6 октября 2010 года исполнилось 100 лет со дня смерти Йозефа Криванека
Выходец из Швейцарии, консул Бельгии в Киеве Якуб Гретер в 1881 году купил у наследников полковника Леоновича право на вечное пользование четырьмя десятинами казенной земли в киевском предместье Шулявка, лежавшей вдоль Брест-Литовского шоссе (сегодня — проспект Победы) и улицы 1-я Дачная линия. Совместно с гессенским инженером Филиппом Мозером он открыл там «Чугунолитейный и механический завод». Сначала было принято 30 наемных работников. Построили два кирпичных и три деревянных здания. Две вагранки плавили чугун, два локомобиля приводили в движение несколько станков и других механизмов.
Летом 1882 года завод начал давать продукцию — скобяные изделия. Материалом для них послужили снятые с вооружения после окончания русско-турецкой войны винтовки Бердана — «берданки», которые Гретер в большом количестве закупил у интендантства. Потом завод выпускал металлические кровати, чугунную арматуру, формы для производства сахара-рафинада, болты, гайки и прочие крепежные изделия. Основными заказчиками были владельцы сахарных заводов, количество которых в Украине быстро росло. Конъюнктура складывалась хорошо, годовой объем производства доходил до 160 тысяч рублей. Но в 1888 году между хозяевами-основателями произошел конфликт.
Ф. Мозер ушел, забрав свой капитал. Я. Гретер, оставшись один, оказался на грани банкротства.
К этому времени в сахарной промышленности стал известным руководитель монтажных работ на стройках сахарных заводов молодой инженер Йозеф Криванек из чешской фирмы Броумовского и Шульца, производившей оборудование для этих заводов в Градце Кралове. Я. Гретер предложил Й. Криванеку стать компаньоном и техническим руководителем завода. Криванек принял предложение. Он решился стать совладельцем малопривлекательного предприятия и оставил службу в солидной чешской фирме ради самостоятельной деятельности. Так в 1888 году возникло предприятие «Киевский машиностроительный и котельный завод Гретера, Криванека и Ко». К основателям завода присоединились со своим капиталом новые инвесторы — иностранцы Е. Лидке,
В. Кукш — инженеры, строившие Политехнический институт, а также Х. Гедекер и И. Отт. Основной капитал достиг миллиона рублей.
Пан инженер Йозеф Криванек, или Осип Иванович
Йозеф Криванек родился 1857 году в семье мастера-плотника, строительного предпринимателя из маленького города Горжовице, что в 50 км к юго-западу от Праги. Его братья посвятили себя семейному ремеслу плотников и строителей. Йозеф унаследовал от отца ум и способности, любовь к труду, бережливость, умеренность, простоту и честность. От матери, которая происходила из семьи кирпичников Меильбекков, — энергичность, решительность, настойчивость, упорство. Учился в Прибраме в реальной гимназии. Став студентом промышленной школы в Праге, дополнительно учился и в Технической высшей школе. Окончил ее, одновременно подрабатывая уроками. В семье было семеро детей, поэтому он не мог ждать помощи из дома. После учебы поступил на службу инженером в машиностроительную фирму Броумовского и Шульца, где на заводах в Градце Кралове и Адамове приобрел технические, производственные и административные знания. С таким багажом он в 1882 году приехал в Киев, в окрестностях которого эта фирма монтировала сахарные заводы. В то время в Юго-Западном крае, как тогда называли Киевскую и близлежащие губернии, стремительно строились новые и реконструировались старые сахарные
заводы, «цукроварни» по-чешски.
Й. Криванек руководил монтажными работами и быстро приобрел известность в отрасли. Когда его шефы уехали на родину, то доверили ему самостоятельное руководство работами. В тридцать один год Йозеф Криванек женился, а когда ему была предложена доля в полуразвалившемся заводике упомянутого выше швейцарца Якуба Гретера, то рискнул. Он оставил перспективную службу в солидной фирме, где проработал семь лет, и стал совладельцем небольшого завода.
Обновление
С приходом Йозефа Криванека началась перестройка завода. Якуб Гретер взял на себя административные и хозяйственные вопросы, а Криванек стал главным техническим руководителем. Завод преображался. В 1890 году на той же заводской площадке началось строительство высокотехнологичного, по тем временам, завода. Покупалось оборудование, возводились новые постройки и перестраивались старые. Но не хватало квалифицированных рабочих. Йозеф Криванек приглашал их из Чехии, со своей родины — Среднечешского края, округа Горжовице, а также из Рокицан и Пльзени, Западночешского края.
Криванек видел перспективу развития и заботился, чтобы были ученики из местного населения. За четыре года завод вырос в крупнейшее в Киеве предприятие, оно по количеству рабочих уступало только железнодорожным мастерским. Так, по архивным данным на 7 июня 1894 года, на заводе работало взрослых рабочих — 772, подростков (15—17 лет) — 152, малолетних рабочих (12—15 лет) — семь. Всего 931 человек. В 1896 году на завод был приглашен специалист по паровым котлам инженер Фердинанд Витачек, земляк и коллега Криванека по предыдущей работе. В этом же году за модель паровой машины новой конструкции завод был награжден Золотой медалью ярмарки в Нижнем Новгороде.
За следующее десятилетие завод еще вырос и выдвинулся в ряд крупнейших машиностроительных предприятий на западе России. В этом была громадная заслуга Осипа Ивановича Криванека. Он предлагал планы строительства, размещения, установки новых механизмов и оборудования, вникал во все проекты и разработки, руководил строительством, установкой и пуском.
Так появился котельный цех, после него — великолепный литейный цех, позже пристроили сталеплавильню, модельный, столярный и инструментальный цехи, началось производство листа для рафинадных форм и другие вспомогательные производства; был перестроен механосборочный цех. Увеличили территорию завода: она превысила шесть гектаров, поглотив в начале часть улицы 1-яДачная линия, а позже — часть 2-й Дачной линии (между нынешними ул. В. Гетьмана и Гарматной). Построили новую современную канцелярию. Памятником той эпохи стоит сейчас между проходной и заводоуправлением дом Якуба Гретера. Тогда это был угол Заводского переулка (ныне ул. В. Гетьмана) и той части 2-й Дачной линии, которую позже поглотил завод.
Новый завод стал серьезным конкурентом завода Эмиля Шкоды в Чехии, поставлявшим оборудование для сахарных заводов. Продукция его была дорогой из-за транспортных расходов и таможенных сборов. Годовая продукция чешского «Завода на дачах» стала измеряться миллионами рублей. Был внесен большой вклад в развитие пищевой промышленности России того времени. Завод поставлял оборудование для строительства и реконструкции многих сахарных, рафинадных, спиртовых, пивоваренных, а также государственных водочных заводов, мельниц, для строительства элеваторов, кирпичных и лесопильных предприятий. Его паровые машины, котлы работали по всей России. Железные мосты и различные металлические конструкции поставлялись даже за Урал — в Сибирь.
В первом десятилетии XX века
После 1900 года на заводе работало уже 1200 рабочих, среди них было почти 300 чехов. Инженеров и техников было 16, из них десять чехов. Все мастера были чехи. Чешских работников «Завода на дачах» с семьями было около тысячи человек — треть киевской чешской общины. Ядро ее проживало на Шулявке и Караваевых Дачах. Это были преимущественно рабочие, мастера, инженеры, управленцы этого и еще нескольких построенных позже меньших заводов, принадлежавших предпринимателям из Австро-Венгрии — этническим чехам. Они появились при содействии Й. Криванека. В центральной части Киева жила другая часть чешской общины — предприниматели, торговцы, профессора, учителя, художники, музыканты, чиновники, ремесленники и другие.
Успехи завода достигались также путем жесткой эксплуатации рабочих. Условия труда были тяжелые. Так, в правилах внутреннего распорядка завода, изданных в 1901 году, указано, что рабочий день устанавливается с шести часов утра до шести часов вечера с обеденным перерывом на один час. Машинисты и смазчики паровых машин начинали работать на час раньше, то есть с пяти утра, а вечером уходили на полчаса позже. Их рабочий день продолжался 12,5 часа. За работу в ночное время доплата не производилась.
Средний месячный заработок при 11,5-часовом рабочем дне составлял: мастера — 130 рублей, взрослого рабочего 35 рублей. Количество учеников составляло 20% от числа взрослых рабочих. Рабочий день у них был такой же, как и у взрослых. На протяжении первого года учеников использовали как подсобных рабочих, и не всегда их труд оплачивался, а когда оплачивался, то это были копейки за час. Ученик получал от 1,5 до семи рублей в месяц в зависимости от года обучения. Учебные занятия не проводились, учебных планов и учебников не было. Ученик просто повторял то, что делал его наставник. За оплошность он мог получить побои или его «драли за уши».
Труд учеников, особенно станочников, которых держали в учениках более трех лет, давал большую прибыль. Произвол и самодурство мастеров, даже «культурных иностранцев», вызывали конфликты, которые доходили до губернатора, и на завод присылались фабричные инспекторы. Гретеру приходилось оправдываться перед ними: «Назовите мне мастера литейщиков, который не пьет и не рукоприкладствует».
В то же время хозяева завода решали некоторые социальные вопросы. Для рабочих были созданы столовая и амбулатория, а для их детей открыта Шулявская Гретеровская церковно-приходская четырехлетняя школа, опекаемая православным духовенством. Она размещалась в одном из заводских помещений, имевшем вход с улицы.
К 1905 году нарастало недовольство порядками во всей империи. Бурные события охватили и Киев. 12 января здесь прошла политическая стачка в знак протеста против расстрела демонстрантов в Петербурге. Шулявка стала одним из центров забастовок и рабочего движения в Киеве. Бастовали и гретеровцы, требовали улучшения условий труда. Они схватили двух ненавистных мастеров, избили и вывезли их на тачке на свалку.
В октябре—декабре 1905 года проходила Октябрьская всероссийская стачка. Слесарь предприятия Федор Алексеев возглавил Киевский совет рабочих депутатов, созданный 30 октября. Появилась Шулявская республика с центром в Политехническом институте и рабочими вооруженными отрядами. Генерал-губернатор В. Сухомлинов послал две тысячи полицейских и воинскую часть, которые арестовывали и разгоняли восставших.
После этого фабриканты и заводчики начали массовые увольнения бастовавших. В декабре с завода было уволено 898 человек. 19 января 1906 года было принято обратно на работу только 550 человек на сниженную зарплату при 10-часовом рабочем дне. «Черный список» уволенных и восстановленных хранится в архиве отдела кадров завода до настоящего времени.
После революции 1905 года
После забастовок законодательно был установлен 10-часовый рабочий день и соответственно снижена зарплата. Появились признаки некоторой демократизации. Были еще какие-то уступки хозяев. Но почувствовалось ухудшение материального положения и психологического состояния, как в семьях, так и на работе. Только к 1907 году стало спокойнее. При заводе был открыт детский сад. В его создании участвовали «Товарищество дневных приютов для детей рабочих» и представительницы Женского фребелевского педагогического института.
Магнаты сахарной промышленности украинских, польских и российских губерний высоко ценили технические возможности завода, талант Йозефа Криванека и других специалистов. Поэтому было много заказов. Криванек во все вникал сам. Третью часть своего времени он проводил в поездках по заводам и стройкам, где монтировалось изготовленное в Киеве оборудование. Тысячи верст изъездил в поездах, колясках, кибитках и крестьянских санях в любую погоду по проезжим и непроезжим российским дорогам, пыльным или заболоченным, зимой заснеженным. В то время способ путешествий был не комфортный. Нерегулярное питание и недосыпание не благоприятствовали его здоровью. А после недель отсутствия дома его ожидало много персональных писем, конференции, совещания в киевских канцеляриях, предложения и планы дальнейших реконструкций. На заводе техническая канцелярия ждала «пана инженера Криванека». Чтобы облегчить свой труд, он принял на работу технического руководителя, но не был удовлетворен этим.
Как у рабочих, так и у мастеров, у служащих канцелярии — везде он пользовался уважением. Сотрудники ценили его знания, осведомленность и его огромный труд и результаты, которые приносили всем пользу. Разбирался он во всем, будь то паровая машина, котельная, жестяные работы или стальные конструкции. Специалисты чешских и заграничных технических школ высоко оценивали знания и опыт инженера Криванека.
Будучи «большим заводчиком», он был необычайно скромным. Никогда не называл себя инженером, хотя это был тогда престижный титул, а просто говорил свое имя — Осип Иванович Криванек. Оно открывало двери важных кабинетов и знатных домов владельцев сахарных заводов и богачей. Его клиентами были в разное время сахарозаводчики графы Бобринские, камергер Сильванский, купцы Терещенко, Бродские и другие.
Итогом деятельности Криванека было завершение строительства в 1908 году железнодорожной ветки длиной в два километра от Юго-Западной железной дороги к заводу. Она и сейчас проходит от станции Святошин, между выросшими городскими кварталами, пересекает нынешние улицы Полковника Шутова и Гарматную, скрывается за заводской оградой. Также в 1909 году завод начал выпускать первые в России двигатели Рудольфа Дизеля.
Когда дети Криванеков подросли и нужно было дать им высшее образование в чешских «высоких школах», как их называли на родине, а также возникло стремление отдохнуть и поправить здоровье, в 1909 году вся семья выехала в Чехию. Теперь Йозеф Криванек приезжал на завод несколько раз в году и пребывал там по несколько недель. В то время статус завода был изменен, и он стал в 1909 году акционерным обществом. В числе акционеров был Криванек и члены его семьи, жившие теперь в Чехии. Заводом продолжали руководить его коллеги Я. Гретер и Ф. Витачек. На первые роли в руководстве выдвинулись российские подданные инженеры Франтишек Штефан, Йозеф Мишковский и гражданин Австрии Йозеф Покорны. Специалисты старшего поколения постепенно уходили с завода, открывая свои предприятия в городе, или занимали ведущие должности на других заводах Киева, Бердичева, Екатеринослава, Луганска, Краматорска, Казани и других городов, которые создавались в основном иностранными предпринимателями. В 1910 году умерла в Праге жена Криванека Алисиа. Летом того же года Йозеф Криванек тяжело заболел в Киеве, вернулся в Прагу и осенью умер в возрасте 53 лет. Похоронили его в Праге на Виноградском кладбище. Семейное надгробие сохранено до наших дней.
От Первой до Второй мировой войны
После начала Первой мировой войны многие рабочие и специалисты были мобилизованы в армию. Наступила неразбериха военного времени. Железная дорога не перевозила коммерческие грузы. Не хватало угля и металла. Прекратились заказы, падало производство. Завод до лета 1915 года работал четыре дня в неделю.
В соответствии с законом военного времени, власти отстранили от управления заводом лиц, имевших гражданство государств, воюющих с Российской империей. В руководстве завода остались лишь те иностранные специалисты, которые имели российское подданство или швейцарское гражданство. Теперь инженер Й. Мишковский стал главой правления акционерного общества, а один из директоров правления, Й.Покорны, давний киевлянин, но подданный Австрии, в мае 1915 года был выведен из состава правления.
Только в 1916 году начали поступать военные заказы. Завод ожил, стал выпускать тяжелые снаряды, технику для фронта и ремонтировать ее. Одним из больших военных заказов был ремонт артиллерийских орудий. Готовые пушки вывозили на станцию Пост-Волынский (ныне Киев-Волынский) по дороге, которая не была видна с оживленного Брест-Литовского шоссе (проспекта Победы). Она шла через пустыри, Хутор Грушки и Караваевы Дачи. Ее стали называть улицей Гарматной (от украинского слова «гармата» — пушка). Так называется улица и сегодня. Только на месте пустырей выросли заводы, работавшие в советское время «на космос», а среди инженеров были лица, имевшие технические доверенности генерального конструктора С.Королева.
В 1916 году на завод пришли работать сначала 100 военнопленных австрийских чехов и сербов, а позже их стало 200. Работавшие на заводе киевские чехи-старожилы опекали их. Почти каждая семья имела «своего военнопленного».
Все работавшие на заводе чехи, как постоянные жители, так и военнопленные, платили военный налог в фонд самостоятельности будущей Чехословакии.
В 1917 году нарастала разруха. Это был третий год войны. Империя была истощена. Наступали политический кризис, деморализация, развал армии и экономики. Произошли Февральская революция, а потом Октябрьский переворот. Военные заказы прекратились. Завод стал убыточным. Менялись власти в Киеве. В 1918 году началась Гражданская война.
Иностранцы-управленцы и акционеры увидели бесперспективность своего положения. Я. Гретер потребовал выдачи ему наличными 26 тысяч рублей. Правление акционерного общества выдало ему на эту сумму вексели. В декабре 1918 года еще проходило собрание акционеров, но Я. Гретер и В. Кукш в нем не участвовали; вероятно, они уехали. Это было при власти украинской Директории.
В начале 1919 года опять пришли большевики, национализировали и переименовали предприятие в «Первый государственный машиностроительный завод». Война с Германией и Австро-Венгрией прекратилась еще в ноябре 1918 года. Пошли поезда на запад. Многие иностранцы стали уезжать. Оставались только рабочие и некоторые специалисты из старожилов с семьями. В мае 1920 года в город опять пришли иностранные войска. На этот раз польские, но ненадолго. Их выдворила красная конница С.Буденного. Советы опять начали наводить порядок. Завод стал оживать, и в 1922 году, в честь 5-й годовщины Октябрьской революции, он был назван «Большевик». Так называется и сейчас.
Из мемуаров В.Бережкова, бывшего переводчика И.Сталина и В.Молотова, автора книги «Тегеран 1943», который, будучи школьником, проживал с родителями на территории завода в доме Й.Криванека и управленцев, мы узнали, что в 1923 году директором завода был бывший красный командир полка 45-й дивизии Г.Котовского Л.Владимиров, а главным инженером — Михаил Бережков, судостроитель, отец будущего дипломата и писателя.
В 1920-е годы завод «Большевик» расширялся. Если в первые два десятилетия своей истории он поглотил улицу 1-я Дачная линия и одну сторону 2-й Дачной линии, то в годы между мировыми войнами заводские корпуса строились на месте усадеб и садов улиц 2-й и нечетной стороны 3-й Дачных линий, увеличивая количество гектаров заводского двора. Историю этого завода хранит его музей, о нем написаны книги. Излагать историю последних 90 лет завода не будем. Упомянем только, что в нем интенсивно внедрялись новые технологии. Академик Е.Патон в 1930 году открыл в электрогазосварочном цеху научную лабораторию. К 1934 году она выросла в Институт электросварки Академии наук Украины.
22 июня 1941 года на рассвете германские бомбы упали в литейный цех, погибли 16 человек из ночной смены. Завод начал работать в режиме военного времени. Шла мобилизация в армию. 5 июля начались демонтаж оборудования и эвакуация. До середины сентября 1941 года (нацисты вошли в Киев 19 сентября) было вывезено много эшелонов оборудования и работников завода на Урал в Свердловск (Екатеринбург). Там завод быстро развернулся и начал выпускать военную продукцию. После освобождения Киева, уже в 1944 году началось его восстановление. Техническая база завода осталась в Свердловске. На ней был создан завод Уралхиммаш. После Второй мировой войны завод продолжал развиваться, стал «Научно-производственным объединением химического машиностроения „Большевик“. Он успешно работал до конца XX столетия, поставляя свою продукцию на внутренний рынок СССР, за рубеж, в Европу и в США.
Источник технических кадров
Гретеровцы не только строили сложные машины. Завод Гретера и Криванека — «Большевик» был с начала XX столетия центром подготовки руководителей, специалистов и квалифицированных рабочих разных профессий для себя и других предприятий. Владельцы сахарных заводов просили Й. Криванека рекомендовать им своих специалистов. Многие из них получали достойные места на сахарных заводах в Украине, России, Польше и Германии.
Так, еще в 1898 году специалисты завода «На дачах» Томаш Неедлы, Антонин Унгерманн и Адольф Доусек основали на Шулявке Чугунолитейный и сталеплавильный завод. Специалист по оборудованию сахарных заводов П.Гомола после 1900 года стал совместно со швейцарцем Т.Енны директором завода «Прогресс» в Бердичеве. Этот завод в наши дни отметил 130-летие и успешно работает на экспорт. А в те времена П. Гомолу пригласили из Бердичева в Киев руководить заводом «Ауто» фирмы «Граф и Ко», а его место занял другой гретеровец, инженер Фр. Финтес. В годы Первой мировой войны на бердичевском заводе «Прогресс» многие должности — от директора, инженеров и мастеров до старших рабочих — занимали чехи с Шулявки.
Технический служащий завода Виктор Кашпар, проработавший 17 лет, ушел с завода в 1909 году и вместе с Ф. Витачеком-младшим открыл на Шулявке «Фабрику спортивных принадлежностей и одежды». В 1920-х годах оба специалиста работали на заводе «Шкода» в Градце Кралове. Инженер Франтишек Паул, покинув завод Гретера, открыл в 1911 году в Киеве свой машиностроительный завод. В советское время Ф. Паул был признанным специалистом сахарной промышленности Украины. Руководитель мастерских у Гретера и Криванека, инженер Иосеф Купка, был приглашен в 1911 году на должность директора завода в фирму В. Фильверта и Ф. Дедины, производившую сельхозтехнику. Инженер Отто Йордан занял пост директора Машиностроительного и котельного завода Ф. Ф. Брандта в г. Фастове (с 1926 года — «Красный октябрь»). В советские годы его продукция поставлялась в более чем 28 стран. Конструктор Ярослав Триска стал руководителем Арматурного завода в Казани (ныне Завод трубопроводной арматуры).
В эти же годы ряд работников уехал с Шулявки в Луганск на заводы Г. Гартманна, а один из них, конструктор Августин Доллер, стал там руководителем Вагоностроительного завода. Мастера и рабочие высокой квалификации в эти годы приглашались на выгодных условиях на новые заводы Екатеринослава и Краматорска.
В 1919 году после национализации иностранные специалисты и члены правления завода Гретера и Криванека уехали на родину. Они были там востребованы и назначены на высокие должности. Так, Франтишек Гануш получил в молодой Чехословацкой Республике пост Генерального руководителя заводов Э. Шкоды, Йосеф Покорны стал руководителем Отделения этих заводов по производству оборудования для сахарного производства, а преемник Я. Гретера Й. Мишковский, зять Ф. Витачека-старшего, был назначен представителем заводов Э. Шкоды в Париже.
В советское время традиция выдвижения специалистов завода «Большевик» продолжалась. Так, в начале 1930-х годов директор Л. С. Владимиров был назначен директором Харьковского паровозостроительного завода, а затем директором промышленного гиганта «Уралмаш» в Свердловске. В 1938 году его необоснованно репрессировали и расстреляли. Реабилитирован в 1956 году.
Главный инженер М. Бережков как специалист-судостроитель в 1928 году стал техническим директором Южнорусского машиностроительного завода в Киеве («Ленинская кузница»). Завод становился судостроительным. Там М. Бережков проработал до начала Второй мировой войны, а во время оккупации Киева фашистами пропал без вести.
С 1935 по 1938 год на заводе работал главным инженером будущий академик Н. А. Доллежаль. Его имя известно старшему поколению. Он в 1952 году возглавил впервые созданный в СССР научно-исследовательский и конструкторский центр ядерного машиностроения, где был построен первый промышленный атомный реактор и первая ядерная силовая установка для подводных лодок. Н. А. Доллежаль также был директором и научным руководителем первой в СССР атомной электростанции Академии наук в г. Обнинске. Он выходец из Александровского уезда Екатеринославской губернии (ныне Запорожская область), где в XIX столетии селилось много чешских колонистов. Фамилия его, очевидно, происходит от чешской Долежал, но сообщений о том, что он чех, мы не встретили.
Сегодня завод «Большевик» находится в упадке и в скором времени исчезнет совсем. Он постепенно превращается в торгово-развлекательный центр. Некоторые производственные корпуса переоборудованы в торговые, а иные — в помещения для массовых мероприятий и зрелищ. Обсуждаются вопросы выноса завода за пределы города. Шулявка уже давно не окраина, и земля здесь стоит огромных денег. О заводе скоро будет напоминать только название торгового центра и его издевательский логотип с изображением красноармейца. На картах, изданных в последние годы, большой квартал, занимаемый заводом, называется «Казенные дачи», как в XIX столетии, и не содержит условных знаков застройки.
А 100 лет назад выходцы с завода Я. Гретера и Й. Криванека стали основателями или организаторами нескольких промышленных предприятий в Киеве и других городах, история которых заслуживает внимания и отдельного описания.
2. Чугунолитейный завод А. Унгерманна и Т. Неедлы — один из «предков» завода «Красный экскаватор» или АТЭК
Вторым заводом, основанным чешскими предпринимателями в Киеве, был «Чугунолитейный завод Антонина Унгерманна и Томаша Неедлы». Специалист литейного дела Антонин Унгерманн (1865—1946) и управленец Томаш Неедлы (1870—1961), проработав ряд лет на заводе Я. Гретера и Й. Криванека, приобрели опыт работы в условиях Киева. Накопив сбережения и изучив конъюнктуру в машиностроительной отрасли, они открыли в 1898 году чугунолитейный завод. Вскоре к ним присоединился и стал совладельцем специалист по литью завода «На дачах» инженер Адольф Доусек.
Завод располагался на арендованном участке казенных земель, лежащем возле Брест-Литовского шоссе между улицами Провиантской (сейчас Гали Тимофеевой) и Керосинной (ныне Шолуденко). Его адрес тогда был — ул. Керосинная, 3. Территория завода была отделена от Брест-Литовского шоссе рядом одно- и двухэтажных домов, а от Лукьяновки — ул. Лагерной (ныне ул. Маршала Рыбалко) и заводом «Ауто» акционерного общества «Граф и Ко», которого теперь нет.
Напротив завода через Брест-Литовское шоссе находился филиал бакинской фирмы по сбыту нефтепродуктов, принадлежавшей шведам, братьям Нобелям: Альфреду, Людвигу и Роберту. Один из них — Альфред — известен как изобретатель динамита и учредитель Нобелевской премии. На месте тех складов нефтепродуктов раскинулся парк, в центре которого стоит Дворец бракосочетаний и торжественных обрядов. Он имеет треугольную форму и три парадные входа. За это он получил от местных шутников название «Бермудский треугольник». Парк также остался в прошлом, рядом с «Бермудским треугольником» идет строительство многоэтажного бизнес-центра.
Спрос на разные детали из чугуна был большой. Завод развивался. Сложилась группа квалифицированных управленцев. В нее вошли, кроме трех упомянутых выше основателей и совладельцев, и другие гретеровцы: инженер Вацлав Колафа стал заведующим литейным цехом, инженер Йосеф Шафарик — руководителем мастерских, инженер Йосеф Гоккер — заведующим машиностроительным отделом, Йосеф Пршибыл — мастером слесарей, Йосеф Моудрый — учетным диспонентом (экономистом-бухгалтером).
Успех завода был связан с тем, что работало три плавильных печи, которые, наряду с выплавкой серого чугуна до 12 тысяч пудов в год, производили ковкий чугун в количестве двух тысяч пудов в год. В то время ковкий чугун был технической новинкой. Этот завод стал единственным предприятием в Юго-Западном крае, владевшим «секретом» производства такого чугуна. В первые годы почти всю продукцию покупал завод выходцев из Пльзенской «Шкодовки» В. Фильверта и Ф. Дедины, расположенный неподалеку, ближе к центру города на том же Брест-Литовском шоссе. Заказы на ковкий чугун и изделия из него приходили из центральной России, Кавказа и Сибири. Для удовлетворения спроса в 1903 году построили еще одну вагранку и две томильные печи, а в следующем году — новые литейный и механические цехи, склад готовой продукции. С 1905 года на заводе начали работать два новейших формовочных станка.
Вторым достижением руководителей было то, что им пришла идея выпускать запасные части для различных хозяйственных механизмов, изготовляемых как в России, так и за границей: в Германии, Англии, австрийских тогда Чехии и Моравии, а также в США. Производители этих машин не поставляли к ним запасных частей. А завод, располагая новейшим оборудованием для литья и инструментарием для обработки отливок, наладил производство разнообразных деталей высокого качества. Об ассортименте изделий можно судить по рекламе. Из ковкого чугуна делали запчасти для жаток, сенокосилок, конных грабель, гаечные ключи и др. Из серого чугуна делали кухонные плиты, трапы, резервуары, детали плугов, борон, корморезок, соломорезок, молотилок...
На выставках, проходивших в губернских городах Ярославле, Орле, Чернигове, Кишиневе и других в 1902—1910 годах, продукция завода награждалась золотыми и серебряными медалями.
Революционные события 1905—1906 годов не обошли завод. Рабочие участвовали в них. Был спад производства, увольнения и убытки. После этих событий на заводе работало до 250 рабочих.
В 1910 году в Киев по приглашению Томаша приехал его младший брат Вацлав Неедлы (1878—1954). Заметим, что братья были племянниками Й. Криванека, сыновьями его сестер. После окончания в Праге в 1901 году Торговой академии, Вацлав работал в Ростове-на-Дону в Торговом доме «Фрич и Нейтек». Приехав в Киев, он включился в управление заводом и поселился на ул. Керосинной, 5.
Осенью 1912 года Томаш Неедлы передал управление предприятием своему брату Вацлаву и уехал в Чехию, поселился в Праге на Виноградах. У нас нет сведений о том, когда отошел от дел А. Унгерманн-старший, но А.Унгерманн-младший оставался жить при заводе. В. Неедлы, став самостоятельным руководителем, столкнулся с неприятностями. Во время пожара сгорела половина завода. Тянулись долголетние суды с заграничными торговцами, видевшими в фирме сильного конкурента.
В 1914 году, когда началась Первая мировая война, заводом руководил Вацлав Неедлы, а Томаш приехать в Киев из Праги уже не мог. Он оказался в стане противника России — Австро-Венгерской империи. Через пять лет, в 1919 году, в возрожденной Чехословакии было образовано Общество чехов и словаков из России. Первым председателем его избрали Томаша Неедлы. Умер он в Праге 11 октября 1961 года в возрасте 91 года.
Вацлавом Неедлы и правлением завода было много сделано для выполнения военных заказов Российской армии. Наладили в большом объеме производство корпусов гранат, подков для кавалерии и выплавку ковкого чугуна для других заводов, работавших на армию. В 1916 году на заводе начали трудиться военнопленные чехи. Завод довольно успешно работал во время войны и даже в 1918 году.
Неедлы был активным участником чехословацкого освободительного движения в Киеве с самого его начала. Он финансировал Чешскую дружину, а затем образование чехословацкого войска, занимался организацией и финансированием содержания чешских военнопленных. Он также был председателем Чехословацкого кредитного учреждения в Киеве (Úvěrový ústav), которое поддерживало чехов-колонистов. Позже, спустя годы, на родине он стал первым председателем Чехословацкого банка. В. Неедлы финансировал пребывание в России Томаша Гаррига Масарика в 1917 году.
После февральской революции на заводе возникли трудности, которые приходилось преодолевать. В 1917 году у Неедлы умер единственный трехлетний сын Вацлав (Васенька). Это была тяжелая потеря. После Октябрьского переворота, в начале 1918 года, в городе постоянно проходили военные действия, приходили и уходили большевики, Центральная Рада, ее сменил гетман П. Скоропадский, при его власти была немецкая оккупация, на смену им пришла Директория с С. Петлюрой, которую в начале 1919 года сменили большевики. При них начались аресты и расстрелы.
Вацлав Неедлы видел собственными глазами события 1918—1919 годов в Киеве. Вышли декреты, по которым были аннулированы кредиты, национализированы банки, шахты, леса, транспорт, дома в городах, конфискована большая часть денег. Завод перешел в собственность государства. Без разрешения Советов нельзя было проводить банковские операции. Не было денег для выплаты зарплаты работникам. Неедлы трижды был арестован. Речь уже шла не о собственности, а о здоровье семьи и жизни. Некоторые находившиеся вместе с ним в заключении чехи были расстреляны после краткого суда за то, что высказывали несогласие с политикой большевиков. Вацлав ходил с заключенными на разные работы, например, подметал улицы. Рабочие завода, не имея работы и зарплаты, послали делегацию в городской совет, чтобы В. Неедлы был отпущен и завод мог работать. Драматические события продолжались.
В 1919 году наступила полная стагнация хозяйственной жизни, заказы не поступали и завод перестал работать. В августе пришла Белая армия с генералом Н. Э. Бредовым. Военные заказы немного оживили завод. В декабре вернулись красные, белые отступили, а весной 1920 года в Киев вторглась Польская армия с украинскими войсками С. Петлюры. После изгнания польского войска 1-й Конной армией С. М. Буденного летом 1920 года в городе наступил мир. Неедлы, потеряв надежду на улучшение ситуации, покинул с семьей Киев. В 1920 году после длительной дороги и лишений они возвратились в Прагу — столицу молодой Чехословацкой Республики. Из России Неедлы вернулся более бедным, чем был раньше, когда уезжал молодым.
В годы Первой Республики он был принят на работу на заводы Шкоды. Был, как уже сказано, председателем первого Чехословацкого банка. В 1927 году награжден государственной медалью за участие в освобождении родины. Умер в 1954 году в возрасте 76 лет.
В 1920 году национализированный Чугунолитейный завод на ул. Керосинной был объединен с четырьмя другими заводами (Гретера и Криванека, Фильверта и Дедины, «Ауто» Графа и Ко и Южнорусским вагоностроительным в Луганске) в Металлообрабатывающий трест. Но вскоре этот завод соединили с заводом сеялок Фильверта и Дедины. Так два чешских завода в Киеве превратились в один советский — «Красный пахарь», который разместился на хуторе Галаганы в Святошине и выпускал сельскохозяйственные машины. С 1934 года этот завод специализировался на производстве экскаваторов и стал называться «Красный экскаватор», а ныне — АТЭК.
Чугунолитейное производство на Керосинной (Шолуденко), 3 функционировало и долго было литейным цехом завода экскаваторов. В 1951 году его перевели в Святошин на основную территорию «Красного экскаватора». Освободившуюся землю и постройки на ул. Шолуденко (Керосинной) 3 присоединили к соседнему небольшому заводу «Физико-механик» (бывшему «Ауто») на той же улице. Так начало расти новое предприятие — Киевский завод автоматики им. Г. И. Петровского.
3. Заводы В. Фильверта и Ф. Дедины — предки «Красного экскаватора» или АО «АТЭК»
На рубеже XIX и XX столетий в Киеве чешские предприниматели основали завод, производивший сельскохозяйственные машины, который тогда называли «Завод сеялок В. Фильверта и Ф. Дедины». Это был один из предшественников завода АТЭК, ранее известного в Советском Союзе как «Красный экскаватор».
История его такова. В 1889 году в Киеве, на углу улиц Крещатика и Лютеранской, было открыто представительство пльзеньского завода Эмиля Шкоды, которое называлось «Техническая канцелярия В. Фильверта и Ф. Дедины». Она принимала заказы на изготовление и поставку разных механизмов из австрийской Чехии. Спустя девять лет, в 1898 году, эта канцелярия была реорганизована и переименована в акционерное общество «В. Фильверт и Ф. Дедина в Киеве» с капиталом 350 тысяч рублей, которое основало на Шулявке свой завод сеялок (Брест-Литовское шоссе, 8).
Техническим руководителем завода стал гениальный самоучка Антонин Веска из Пецки возле Йичина в Чехии. Вначале на заводе работало всего от 28 до 40 человек. Было налажено сотрудничество с заводом Унгерманна и Неедлы, где заказывали отливки деталей из ковкого чугуна и серого чугуна. В первом же году завод выпустил 130 машин.
Эти сеялки предназначались для рядового посева и имели ту особенность, что одновременно с семенами в почву дозировано вносились удобрения. В то время это был новый агротехнический прием, который приходил на смену ручному разбрасыванию семян зерновых культур. Изготавливались сеялки разных размеров для применения на больших и малых земельных участках. Спрос на них был велик. К концу первого десятилетия ХХ века выпустили семь тысяч машин.
Капитал постепенно рос и дошел до одного миллиона рублей. Увеличивалось также количество рабочих — до 600. Половина из них были чехи, а остальные — украинцы, русские, поляки и др. Кроме сеялок начали выпускать молотилки, небольшие 12-сильные локомобили и другие механизмы для сельского хозяйства. Возникли трудности с доставкой больших изделий по городу к железной дороге. Поэтому было принято решение строить второй завод, расположенный рядом с железнодорожной товарной станцией Святошин.
В 1910 году получили разрешение и начали строить второй завод за городом, на хуторе Галаганы в Святошине (ныне завод «Красный экскаватор», или АО АТЭК).
Директором этого предприятия пригласили инженера Йосефа Купку с завода Я. Гретера и Й. Криванека. В конце 1911 года начался выпуск продукции.
Комбинированные сеялки киевского производства стали известны во всей России и в Европе. Они экспортировались в Германию, Галицию и даже в Чехию (Австро-Венгрия), а также в Балканские страны. Эти сеялки были привлекательны для европейских владельцев малоземельных хозяйств. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, экспорт их в Европу прекратился, а добрая память осталась. Спустя 10 лет, в 1924 году, чешский журнал Světozor писал, что после войны «киевские сеялки», так стали их называть в Чехии, начал выпускать завод фирмы, которая находилась в Праге на ул. Тыршова, 8.
Пользовались спросом также киевские локомобили. Так, в 1910 году строительный отдел Томского губернского управления утверждал проекты строительства крестьянских паровых мельниц в Барнаульском уезде на Алтае, в которых устанавливались 12-сильные локомобили В. Фильверта и Ф. Дедины.
В 1913 году в Киеве проходила Всероссийская промышленная выставка. Завод построил свой павильон, где демонстрировал продукцию, среди которой были новинки — свекловичные сеялки и молотилки.
Вацлав Фильверт родился 1856 году в Чехии. В зрелом возрасте приехал в Киев как представитель завода Э. Шкоды. Совместно с Ф. Дединой возглавил техническую канцелярию этого завода, а позже — совместное производство сельхозмашин. В. Фильверт в 1914 г. выехал из Киева в Прагу. Из-заначавшейся Первой мировой войны, революций и установления советской власти не смог вернуться в Киев. Жил в Праге. Сожалел, что пропала его многолетняя работа. Высказывал мысль, что советская власть, присвоив его миллионы крон, могла бы назначить прожиточную пенсию, но не дождался этого, как и многие из российских чехов. Умер В. Фильверт 8 июня 1926 г., похоронен на Ольшанском кладбище. Надгробие сохранилось, но частично разрушено.
Франтишек Дедина родился в 28.4.1861 г. в Трстенице возле Млада Болеслава в Чехии. Римо-католик, окончил торговую академию. Имел в Подчейках виллу, в Праге дом, а в Киеве, как сказано выше, заводы. В 1888 г. женился на Божене Звериновой 1874 г. р. в Карлине, не верующей. У них была дочь Мария, которая вышла замуж за сына Й. Криванека Владимира, а также сын Вацлав 1899 г. рождения. В 1919 г. Ф. Дедина вернулся на родину и поселился в Праге. В 1932 г. в возрасте 71 год лечился в больнице для душевнобольных в Карлине (Прага). Умер в 1934 г., похоронен на Ольшанском кладбище. Надгробие сохранилось.
1914 год. Война
С первых дней Первой мировой войны Франтишек Дедина частично перепоручил управление заводами их директорам и включился в политическую деятельность, направленную на освобождение своей родины от власти Габсбургов. 9 августа он был избран в состав Киевского чешского комитета помощи жертвам войны. Он стал инициатором создания фонда Чешской дружины и внес в его кассу тысячу рублей из личных средств. Ф. Дедина призывал молодежь вступать в ряды Дружины, выступал с патриотическими речами в киевском спортзале «Сокола». Слова Дедины производили сильное впечатление на молодежь. Добровольцем № 1 при записи в Дружину стал его служащий Цейп. Под влиянием высказываний Ф. Дедины записались в дружину также его работники Голасек, Kарел Кутльвашр, будущий генерал, и Й. Вухтерле, будущий командир роты в бою под Зборовом (в Праге есть улица Вухтерлова).
Когда в сентябре 1914-го в Петербурге собрались одиннадцать представителей от четырех главных городов России для встречи с царем, среди них был и Ф. Дедина. Ехал он туда с написанным в Киеве проектом меморандума. Собравшихся там назвали Советом чехов России. Совет избрал своим секретарем Ф. Дедину, и он оставался им до весны 1915 года, готовил проведение Первого съезда Союза Чехословацких обществ.
У Ф. Дедины был организаторский талант. Он всегда знал цель и умел находить средства. Мог быстро и четко выполнять многие виды работ, а том числе и такие, на которые бы не каждый решился. Он выезжал из Киева читать лекции о Чехословацком освободительном движении и новых методах агротехники. Половину чистого дохода от лекций, прочитанных в Полтаве, он отдал городской военной больнице, а вторую половину — в Фонд Чешской дружины. Также он добился разрешения и сам организовал в Киеве «Вечера славянского единения», на которых собирались находящиеся в городе славяне. Комитету жертв войны отдал тысячу рублей, которые разделил так, чтобы киевские военные больницы получили половину, а вторую комитет должен был разделить между пострадавшими украинцами и поляками в Галиции и в Сербии. В течение четырех военных лет Ф. Дедина внес в фонд Чехословацкой дружины и войска 12 тысяч рублей собственных денег.
Его усилиями была организована в Киеве лекция профессора-историка Петроградского университета Ястребова «О необходимости чешского исторического государства и его возрождении», при этом Ф. Дедина объявил всеобщий заем с выпуском облигаций, которые распространялись среди состоятельных людей. В 1916 году, когда правительство разрешило освобождать военнопленных славян из лагерей для работы в промышленности, представители обоих заводов В. Фильверта и Ф. Дедины приходили в бараки Дарницкого лагеря военнопленных и Печерские казармы, находили специалистов и увозили на заводы. Этим спасали их от голода, лишений и возможной смерти.
Франтишек Дедина, являясь человеком активным, иногда вступал в конфликты. Будучи убежденным монархистом и сторонником возрождения Чехословацкого королевства во главе с королем-славянином, он был противником приверженцев демократической республики, возглавляемых Томашем Гарригом Масариком. Газета «Чехослован» в № 20 от 14.5.1917 сообщала, что в связи с ожидаемым приездом Т. Г. Масарика в Россию Ф. Дедина подал российским властям меморандум, подписанный им, Й. Зивалом, Душенкевичем, Кнорром и Гамплом. В нем сообщалось, что Ф. Дедина, С. Коничек и доктор Штепанек объединятся и создадут в противовес Т. Г. Масарику Центральную чешскую объединенную организацию. Эта акция не нашла сторонников, не была поддержана носителями монархической идеи, которые после падения российского царизма признали политику Т. Г. Масарика по созданию демократической республики.
Революционные события в России разрушили плоды всей жизни этих пионеров чешской промышленности в Киеве. Заводы фирмы Фильверта и Дедины после большевистского переворота еще какое-то время продолжали работать. В 1919 году оба завода были национализированы, а Дедина с семьей уехал на родину. Он поселился в Праге на ул. Тыршова, 8. Cо временем стал членом правления товарищества, которое начало выпускать прославившиеся «киевские сеялки», но развернуть производство в том объеме, который был достигнут в Киеве, уже не могло.
Национализированные советской властью заводы были затем реорганизованы и объединены с другими. Так, в 1919 году в результате слияния их с Чугунолитейным заводом Унгерманна и Неедлы появился завод сельхозмашин «Красный пахарь». В 1932 году он начал выпускать траншейные многоковшовые экскаваторы и стал называться «Красный экскаватор». В современной Украине он известен как завод АТЭК или «Акціонерне товариство екскаватор». Музей завода расположен на проспекте Победы, 83/2.
4. Небольшой «Ауто» вырос и стал Киевским заводом автоматики им. Г. И. Петровского
Механический завод «Ауто» акционерного общества Граф и Ко появился на Шулявке по адресу ул. Керосинная (Шолуденко), 19, по соседству с заводом Унгермана и Неедлы, в 1890-х годах. Сведения об истории этого завода в литературе скудны. Он упоминается вместе с заводами Гретера и Криванека, Унгерманна и Неедлы и др. в числе предприятий, на которых проходили забастовки в 1905-м. Тогда же он стал собственностью Акционерного общества Граф и Ко, специализировался на производстве машин и агрегатов для сахарных, пивоваренных, крахмальных и других заводов. Это был не только чешский завод, его акционерами являлись подданные других стран. Директором завода был одно время Эдуард Гольтфретер (по данным Михаила Кальницкого). Его сменил примерно в 1910 году бывший гретеровец и директор завода «Прогресс» в Бердичеве инженер П. Гомола, специалист по оборудованию сахарных заводов. На заводе было занято 120 рабочих, а с 1916-го там работали десятки чешских военнопленных. Писатель Ярослав Гашек, пребывая летом 1916-го в 1-й запасной роте 1-гоЧехословацкого полка, дислоцированной в Университете Святого Владимира, ходил на этот завод к своему пражскому приятелю, тоже военнопленному, Дворжачеку, с которым неожиданно встретился в кафе «У чешской короны». Военнопленный Дворжачек, имевший кличку Толстяк, работал в столовой для рабочих этого завода. Он подкармливал истощенного в лагере «Тоцкое» Гашека.
После национализации в 1920-х годах это предприятие было переименовано в «Завод физико-механик». В 1951 году начался рост завода. К нему присоединили территорию и постройки бывшего чугунолитейного завода Унгерманна и Неедлы (ул. Керосинная, 3), который перестал существовать в связи с тем, что после реорганизации вошел в состав завода «Красный экскаватор» вместе с бывшим заводом Фильверта и Дедины. Новое предприятие быстро разрасталось. Оно оснащалось новейшей техникой, стало режимным и называлось «Предприятие почтовый ящик №...». Теперь это «Киевский завод автоматики им. Г. И. Петровского», который открыто рекламирует свои гироскопические приборы, навигационную технику для космических аппаратов, баллистических ракет, торпед и др., а также оборудование для автоматизации газопромышленного комплекса, для переработки сельхозпродукции, медицинскую технику, электрические бытовые приборы и другие потребительские товары.
5. Машиностроительный завод Ф. Паула: был «Коммунист», а теперь — Киевский завод «Радар»
В первом десятилетии ХХ столетия в перерабатывающей и пищевой промышленности рос спрос на оборудование и производственные механизмы. В связи с этим инженер завода Я. Гретера и Й. Криванека Франтишек Паул открыл в 1911 году машиностроительный завод. Он начал выпускать оборудование для сахарного, пивоваренного и солодового производства. После начала Первой мировой войны завод выполнял военные заказы.
Франтишек Паул родился 10 сентября 1872 г. в Чехии, в Яромерже, католик, инженер. В последние годы XIX столетия, будучи молодым специалистом, он приехал в Киев, где начал работать на машиностроительном заводе Я. Гретера и Й. Криванека. В 1912 г. он женился на Марии Лгованцовой.
Задолго до Первой мировой войны он сочетал работу на заводе с общественной деятельностью среди земляков. Инженер Ф. Паул был одним из организаторов и ряд лет заместителем председателя общества Яна Амоса Коменского. Он участвовал в создании чешско-русской школы грамоты в Киеве вместе с Й. Йиндржишеком, Я. Волфом, Б. Горалеком, В. Кашпаром и другими.
Со временем, приобретя производственный опыт на «Заводе на дачах» и накопив средства, в 1911 году открыл собственный завод на ул. Предславинской 35, в районе, который тогда назывался Новое строение (возле нынешнего дворца Украина). Он в сжатые сроки организовал производство оборудования для предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности, спрос на которое был велик.
С началом Первой мировой войны Ф. Паул включился в организацию освободительного движения среди российских чехов. Он был избран членом Киевского чешского комитета помощи жертвам войны, стал сподвижником Й. Йиндржишека, О. Червеного, В. Швиговского, В. Вондрака и др. Он не гнушался никакой общественной работы.
В августе—сентябре 1914 года Ф. Паул был послан Киевским Чешским комитетом в Петроград для выработки меморандума царю о чехословацком освободительном движении. Там был избран заместителем председателя Совета чехов России. Вместе с председателем Отакаром Червены и секретарем этого Совета киевским заводчиком Ф. Дединой был избран в президиум Петроградского съезда чехов и словаков России, а потом — во временную «Раду чехов и словаков России», в составе которой занимался подготовкой и проведением Первого съезда Союза Чехословацких обществ России в Москве в марте 1915 года.
Во время войны завод Ф. Паула выполнял различные военные заказы, в частности, было быстро налажено производство военных походных кухонь, в которых остро нуждалась армия. Весной 1916-го на завод начали принимать для работы военнопленных славян. Тогда в газете «Чехослован» появились объявления о том, что завод нуждается в котельщиках, медниках, слесарях, токарях, инструментальщиках, разметчиках по жести и железу, работниках на прессах и лакировщиках.
После Февральской революции и Октябрьского переворота Ф. Паул старался сохранить производство от развала.
После ухода Чехословацкого корпуса с Украины в 1918 году, при Центральной Раде, Гетманате Скоропадского и немецкой оккупации, а затем при Директории, Франтишек Паул оставался в Киеве, продолжал руководить своим заводом и преодолевать трудности. После окончания Гражданской в 1920 году завод был национализирован Советской властью и стал государственным. Новая власть признала Ф. Паула специалистом и назначила техническим руководителем завода, приставив к нему комиссара из рабочих, который осуществлял «диктатуру пролетариата над спецом из бывших». Назначить его самостоятельным директором тогда не могли.
Продолжая довоенные традиции общества Яна Амоса Коменского, Ф. Паул в 1922 году возглавил вновь созданную школьную комиссию, в которую входили инженер Р. Альберт и А. Кробова. Комиссия получила разрешение на открытие заново чешско-русской школы грамоты. 18 октября 1922 года в школе начали заниматься 37 учеников.
В конце 1920-х годов завод изменил профиль, на нем налаживалось приборостроение. Инженер Ф. Паул был привлечен к работе как специалист высокого уровня в своей отрасли и назначен инспектором сахарной промышленности всей Украины. Ему подчинялись технические руководители сахарных заводов республики.
В конце 1920-х — начале 1930-х годов Ф. Паул вместе с группой специалистов был направлен руководством сахарной промышленности Украины в Чехословакию для ознакомления с новыми технологиями. На родине ему понравилось. Под предлогом лечения после голода, а также психологической травмы из-за потери двоих взрослых детей, ему после длительных хлопот удалось уволиться с советской службы и остаться в Праге. Здесь Франтишек Паул приступил к работе по специальности в сахарной промышленности Чехословакии и вступил в «Товарищество чехов и словаков из России». Работая на родине, он говорил, что малая зарплата «здесь» ему милей, чем большая зарплата «там». Главное, что его здесь не тревожат днем и ночью, что ему не угрожает смерть в связи с тем, что он бывший буржуй, фабрикант.
Правительство Чехословацкой республики наградило его Революционной медалью за заслуги перед родиной. Ему присвоили статус легионера. В венских полицейских архивах Франтишек Паул остался в списке «чешских предателей старой Австрии», который был опубликован в 1919 году в книге Ф. Заплетала «Альбом предателей».
Жизненный путь инженера Ф. Паула является одним из редких примеров того, как «иностранный заводчик», «буржуй» и «чуждый элемент» был признан Советской властью как «ценный иностранный специалист», которому на протяжении более десятилетия доверялся ответственный пост в управлении заводом и в техническом совершенствовании сахарной промышленности советской Украины.
Умер Франтишек Паул внезапно 8 августа 1934 года на рабочем месте, на сахарном заводе в Литовли, в Моравии, куда был командирован как инспектор.
После 1930 года «Завод Ф. Паула» изменил свой профиль и стал одним из первых предприятий авиационного приборостроения в Украине. По окончанию Второй мировой войны завод еще раз изменил профиль, стал закрытым предприятием, выпускавшим электронное навигационное оборудование для авиации и ракет, а также потребительские товары — магнитофоны и бытовую технику. Завод получил название «Коммунист». В 1960—1970-х годах на полках магазинов можно было видеть магнитофоны разных типов, выпускаемых заводом. Позже, в 1990-х годах в независимой Украине он стал открытым акционерным обществом «Киевский завод „Радар“». В интернете сейчас можно встретить перечень его продукции: от навигационного и посадочного оборудования для самолетов и вертолетов, медицинских дрелей, пил и пластин для остеосинтеза до бытовой техники высокого класса и многого другого.
6. Другие заводы
До сих пор речь шла о больших машиностроительных предприятиях. Но наряду с ними создавались предприятия, которые можно отнести к так называемой легкой промышленности.
Фабрика Гимнастических принадлежностей
В 1909 году на шулявской улице Фабричной (ныне Исаакяна), 5, появилась Фабрика гимнастических принадлежностей. Основателями ее были Виктор Кашпар и Фердинанд Витачек-младший, технические служащие завода Я. Гретера и Й. Криванека. В рекламе утверждалось, что это «Единственная Русская фабрика гимнастических принадлежностей». Виктор Кашпар был инициатором и участником многих полезных дел в старом Киеве. Его считают одним из «отцов» киевского футбола в начале ХХ столетия, активистом чешского культурно-просветительского общества Яна Амоса Коменского, участником создания чешско-русской школы грамоты и культурного центра «Стромовка».
Фабрика граммофонных пластинок «Экстрафон»
В 1910 году возле завода Гретера и Криванека, между улицами 2-я Дачная и 3-я Дачная линии была создана фабрика граммофонных пластинок «Экстрафон». О ней и ее основателе Йиндржихе Йиндржишеке, о трудностях и успехах мы рассказали в «Русском слове» № 7—8/2009. Предприятие развивалось и преуспевало, но после начала Первой мировой войны начало приходить в упадок — прекратилось поступление из-за границы материалов, необходимых для изготовления грампластинок. На основе «экстрафона» была создана Обозная фабрика.
Обозная фабрика «Чешская возовка»
Во время Первой мировой войны, в 1915 году, после выступления В. Вондрака, в котором разъяснялось большое значение России в поддержке славянских народов Австрийской империи, а также в связи с отступлением российских войск на фронте, члены Киевского чешского комитета начали искать способы, как помочь армии. Тогда инженер Станислав Гоужвиц, владелец фирмы по производству, прокату и продаже станков и инструментов на Бибиковском бульваре 68, предложил председателю комитета Й. Йиндржишеку создать предприятие по производству повозок и колес для армии. Потребность в них была велика.
Предполагалось в качестве рабочей силы использовать военнопленных чехов, которых в то время было много в лагере Дарница и Киевской крепости. Й. Йиндржишек одобрил идею и начал поиск стартового капитала. Он обошел всех богатых чехов в городе с просьбой вложить средства, но поддержки не нашел. Инвесторами стали: он сам, доктор В. Вондрак и автомобильная фирма Лаурин и Клемент (предшественница Авто-Шкоды), которую представлял в Киеве Л. Тучек. «Генератор идеи» С. Гоужвиц, видимо, не располагая «живыми деньгами», предложил инструменты и оборудование со своей фирмы.
Земельный участок предоставил Й. Йиндржишек на территории своего «Экстрафона». Он же официально считался хозяином фабрики. Техническим руководителем предприятия — «главным инженером» — избрали Виктора Кашпара. Он потом вспоминал: «Когда было решено организовать Обозную фабрику — «Чешскую возовку» как чешский консорциум, то я решил для ее быстрой организации использовать и мою фабрику гимнастических принадлежностей». Открыли филиал по заготовке твердой древесины на ул. Дмитровской, 62. В. Вондрак занимался в штабе Киевского военного округа освобождением военнопленных чехов для работы на заводе. В. Кашпар занялся подбором рабочих для фабрики. Для этого он получил у военного коменданта Киева генерала П. В. Медера разрешение свободно входить в Киевскую крепость и лагерь Дарница. Потом В. Вондрак писал: «Заслугой Й. Йиндржишека было создание „Чешской возовки“ с целью дать работу военнопленным. „Возовка“ во время своего существования осталась единственным предприятием, которое не имело прибыли. Это было социальное предприятие для поддержки военнопленных».
Механический и котельный завод Г. В. Сук
Самым недолговечным чешским заводом был Механический и котельный завод Г. В. Сука на углу улиц Кузнечной и Деловой (сейчас — Горького и Димитрова). Его создал российский француз Алексей Термен в 1887 году для выпуска оборудования для водопровода и отопления домов. Предприятие прославилось художественным литьем фонтанов. В 1910 году, через год после смерти А. Термена, завод купил у его наследников чех Г.Сук. После Гражданской войны, установления советской власти и национализации завод вошел в состав НИИ Электросварки АН Украины.
* * *
Таков вклад чешских предпринимателей, специалистов и рабочих в создание промышленности в начале прошлого столетия в Киеве.
Приглашаем в самую большую, и наверное, и самую красивую пражскую синагогу – Иерасалимскую.
Либор Кукал: Я добавлю, Франц Йосиф I ― это австрийский император, который тогда правил Чехией, поскольку в те времена она еще входила в состав Австрийской империи. Но Чехия не осталась частью Австрийской империи навсегда и уже в 1918 году объявила независимость. И именно тогда упоминание имени бывшего императора Франц Йозефа I было неуместно. Поэтому название синагоги было изменено на «Иерусалимская синагога». Кстати, синагога находится на улице Иерусалимская. Интересно, что было раньше: синагога или улица?
Олег Фетисов: Конечно, вначале появилась улица, которая имела одноименное название. Именно на этой улице Еврейская община в конце XIX века приобрела участок, на котором она планировала восстановить свои национальные и культурные традиции и построить синагогу, которую мы можем видеть сегодня.
Либор Кукал: Добавлю, что в конце XIX века в Праге происходили большие перемены. Частью этих перемен было снесение еврейского города (Йозефов). Как раз тогда и были снесены три синагоги. Взамен этим трем синагогам как раз было решено возвести новую, как раз вблизи старого еврейского города, т. е. в самом центре Праги. Как мы уже сказали, еврейская община долго искала место и нашла достаточно подходящее. По счастливой случайности, участок который они выбрали, располагался на улице под названием Иерусалимская. Возвращаясь к вопросу: «Что было раньше, улица или синагога». Как мы и говорили, синагога была переименована с Юбилейной на Иерусалимскую, и это название осталось до сих пор. Мы начали разговор о том, что это самая большая пражская синагога и она была построена в 1906 году, что говорит о том, что это еще и самая молодая пражская синагога. Не нужно быть большим знатоком истории, что «критическое» время для всех синагог в Европе были времена Второй мировой войны и правления нацистов. Как же эта синагога «устояла» в это тяжелое время?
Олег Фетисов: Исторически так сложилось, что данная синагога послужила местом для хранения конфискованного еврейского имущества...
Олег Фетисов: Да, действительно улица достаточно узкая. Скорее всего, выбор данного стиля, орнаментальность и яркость решения фасада ― это и был самый главный метод архитектора выделить здание, подчеркнуть его «культовость» и то, что здание должно доминировать в данной застройке.
Олег Фетисов: Войдя в синагогу, посетитель может заметить ряд деталей, которые несвойственны традиционному архитектурно-планировочному решению синагог. Первая ― это то, что место хранения Торы немного сдвинуто. В данном случае, место сдвинуто вдоль зала к восточной стене. Очень удивляет решение использования органа. Все таки, это непривычное и несвойственное синагоги решение, но специалисты достаточно постарались и сделали это максимально красивым и эстетическим образом. Так же можно отметить «деликатный» вопрос с освещением. Согласно традиции, богослужения начинались с момента попадания первых лучей солнца через особое восточное окно. Но градостроительные условия, а именно квартальная застройка, немного вынудили архитектора сделать это окно выше и сдвинуть его немного от традиционного места. Но в целом, это не повлияло значительно на концептуальное решение здания.
